— Как ты умудряешься варить его таким крепким? Он разъест мне кишки.

— Это виски, а не кофе обжигает тебе нутро, дурачок! Надо поесть, иначе можно опьянеть. Ступай ополоснись под душем, а я тем временем что-нибудь сварганю.

— Не указывай, что мне делать, — огрызнулся Коннор. — Я сам о себе позабочусь.

— Прими душ и надень чистую рубаху. Можешь взять какую-нибудь из моих, — упрямо продолжал наставлять его Шон. — Если хочешь, чтобы тебя считали нормальным человеком, начни с того, что побрейся и причешись.

Когда Коннор вернулся на кухню, он был гладко выбрит и одет в новую джинсовую рубаху, позаимствованную у брата. Шон окинул его одобрительным взглядом и сказал:

— Вот это другое дело, теперь ты стал похож на джентльмена.

Коннор что-то пробурчал и сел за стол, на котором стояла тарелка, наполненная бутербродами с сыром и ветчиной. Быстро разделавшись со своей долей, Шон надел кожаный пиджак и сказал:

— Раз я готовил, ты вымоешь посуду. А мне пора проведать Дэви. Надо попытаться разобраться с этим странным убийством Билли. — Он направился к своему автомобилю.

— Не суйся в это вонючее дело, — посоветовал ему Коннор, провожая. — Как говорится, не трожь дерьмо…

— Как бы не так! — воскликнул Шон, доставая ключи из кармана. — Разыщи Эрин и поговори с ней по душам, попытайся ее очаровать, раз уж ты побрился и переоделся.

— Это вряд ли мне сейчас удастся, — поморщившись, ответил Коннор. — Ее очаровал один до отвращения богатый коллекционер, посулив ей вояж в Париж и небо в алмазах.

— Что? И ты допустишь, чтобы Эрин улетела с ним? Где твои мозги, Коннор? В сундуке под кроватью?

— Она категорически против того, чтобы я сопровождал ее! Пойми же ты наконец, что она меня отвергла. Не могу же я преследовать ее, словно маньяк. Я не хочу, чтобы меня считали психом.

Шон болезненно скривил рот.

— По-твоему, лучше позволить этому придурку морочить ей голову? Опомнись, Коннор! Надо принимать срочные меры!

— Лучше не заводи меня! — предупредил Коннор. — Я всю ночь напролет ломал себе над этим голову. Утешает меня лишь то, что одна Эрин к Мюллеру не поедет, с ней будет ее подруга Тония. Возможно, Мюллер удовлетворится ее сексуальными услугами. Впрочем, не исключено, что они устроят групповуху.

— Ты имеешь в виду Тонию Васкес? Эту фигуристую медсестру? — переспросил Шон. — Весьма бойкая девица!

— Откуда тебе это известно? — настороженно спросил Коннор.

— Я видел ее сегодня утром в доме матери Эрин, когда привез туда Майлса. Она разговаривала с Барбарой. Сиськи у нее — высший класс! Я сразу же ее узнал по ним. — Он расхохотался.

— Ты где-то видел ее раньше?

— Да, в больнице. — Шон удивленно пожал плечами. — Она работала там медсестрой, когда ты лежал в коме. У меня прекрасная память на лица. И на бюсты, разумеется, — Тония работала в больнице, где я лечился? — В голове Кон нора завертелся калейдоскоп догадок и гипотез.

Заметив, как изменилось выражение его лица, Шон спросил:

— Ты что-то заподозрил?

— Эрин познакомилась с Тонией приблизительно год назад, — задумчиво произнес Коннор. — Подозрительное совпадение, не так ли?

— Минуточку! Ты все еще терзаешься сомнениями в гибели Новака? Не пора ли тебе наконец успокоиться? Тем более что Лукаш, как ты сам мне сказал, сейчас в Европе.

— Шон, не начинай этот идиотский спор!

— И не собираюсь! Мне просто хочется разобраться в этой ситуации. Ты должен мне помочь.

— Да я и сам пока ни черта не понимаю! — воскликнул Коннор. — Уже не знаю, чему и верить. Я вконец запутался.

— О'кей! Тогда поступим так: я поговорю с Дэви и Сетом, а ты расслабься и дай отдохнуть мозгам. Если вдруг опять возникнут какие-то странности, немедленно позвони мне. Но сам ни во что не впутывайся. Договорились?

Коннор нервно хохотнул.

— То же самое я хотел предложить тебе!

Шон сел в свой джип и напоследок сказал, опустив стекло:

— Так вот, братец! Странновато чувствовать себя твоим наставником, однако же я повторю: сиди здесь тихо и не высовывайся до поры. Пока!

Проводив взглядом удаляющийся по ухабистому проселку внедорожник, Коннор покачал головой и тяжело вздохнул. Загадочное совпадение во времени двух обстоятельств — знакомства Эрин с медсестрой Тонией и его пребывание в больнице, где эта бойкая особа работала, — вызывало у него смутную тревогу. Хотя на первый взгляд оснований для этого не было. Год назад никто не мог знать, что он проявляет живой интерес к Эрин Риггз. Кроме, естественно, его братьев и ее матери. С этим следовало немедленно разобраться, для чего требовалось срочно побывать в больнице и навести там справки о Тонии Васкес.

И плевать ему на то, что его сочтут ненормальным. Раз уж он отпрыск Бешеного Эймона, надо поступать в соответствии с семейными традициями — неординарно, оперативно и без оглядки на возможные опасности. Не идти же ему, в самом деле, против природы!

Рассудив так, он ощутил прилив энергии и побежал в дом. Там он пристегнул к ноге кобуру с пистолетом, засунул в карман штанов другой, армейский «зиг-зауэр», надел куртку и бросился к машине, даже не вымыв посуду, что всегда считалось тяжким проступком в их семье. Пробуксовав с минуту на гравийной дорожке, «кадиллак» с ревом сорвался с места и запрыгал по ухабам, унося своего владельца в мир его причудливых фантазий. И горе ожидало всякого, кто дерзнул бы встать у него на пути.

Глава 24

— Нет, у меня это просто в голове не укладывается! — простонала Тония. — Ну как можно появиться перед Мюллером в таком убогом виде? Мало того, что ты бледна, словно привидение, так ты еще надела платье мышиного цвета. А как ты расчесала волосы? Это же кошмар! С такой прической ты похожа на луковицу без кожуры. Что это на тебя нашло, милочка?

Эрин безучастно уставилась на колени.

— Отстань от меня, Тония! — вяло промолвила наконец она. — Я плохо спала и не хочу выглядеть привлекательной. Достаточно того, что я выгляжу прилично, по-деловому. У меня нет сил наводить глянец.

— Так позвонила бы мне! Я бы примчалась и мигом привела тебя в порядок. — Тония возмущенно фыркнула. — Запомни, подруга: ничто так не взбадривает женщину, как хороший макияж. Немного блеска на веки, немного тональной пудры, чуточку румян — и ты превращается в богиню!

— Но Мюллер абсолютно меня не волнует как мужчина, и я не хочу, чтобы он проявлял ко мне особый интерес! Поэтому давай не будем обсуждать мою внешность!

Тония смерила ее холодным взглядом и произнесла:

— Ну, если так, то извини!

— И ты не обижайся на меня за мой резкий тон, — сказала Эрин, смягчившись.

— Как поживает твой сердечный друг? — спросила Тония. — Уж не он ли причина твоей раздражительности?

У Эрин задрожали губы.

— Кажется, с ним все кончено.

— И кто же стал инициатором вашего разрыва? Эрин вздрогнула.

— Пожалуй, я… — прошептала она.

— Ты в этом даже не уверена? — удивленно спросила Тония.

— Я не хочу это обсуждать! — оборвала ее Эрин.

— Ах вот оно как! Честно говоря, я бы на твоем месте не принимала это близко к сердцу. Он чересчур резковат и вспыльчив. Мужчины с таким темпераментом не в моем вкусе, они могут сгоряча наломать немало дров…

— Возможно, — уклончиво ответила Эрин, отчаянно хлопая влажными глазами. — Давай продолжим этот разговор в другой раз. Хорошо?

— Какая ты, оказывается, сентиментальная! Любопытно, чем не угодил тебе Мюллер. Он тебе неприятен? У него дурная внешность? Или скверный характер? — с живостью спросила Тония.

— Напротив, он обладает приятной внешностью и хорошими манерами, — пожав плечами, сказала Эрин. — Богат, образован, в общем, образцовый джентльмен. И вдобавок холост. Завидный жених, без единого изъяна.

— Единственный его недостаток заключается в том, что он не Коннор Маклауд, — язвительно добавила Тония.

— Тония, прошу тебя! Не терзай меня! Я готова умолять тебя об этом на коленях! — воскликнула Эрин, кусая губы.